Сословная мораль офицерства по повести А. И. Куприна «Поединок»

Повесть «Поединок» в этом отношении дополняет и развивает описанное
другими нашими классиками. Основная ее идея, думаю, может быть выра-
жена мыслями главного героя произведения Юрия Ромашова: «Каким
образом может существовать сословие, — спрашивал себя Ромашов, —
которое в мирное время, не принося ни одной крошки пользы, поедает чужой
хлеб и чужое мясо, одевается в чужие одежды, живет в чужих домах, а в
военное время — идет бессмысленно убивать и калечить таких же людей, как
они сами?»

Если обратиться к примечаниям к повести и узнать, что к работе над
«Поединком» вплотную Куприн приступил весной 1904 года в обстановке
русско-японской войны, то можно понять, почему русское офицерство в
изображении писателя получило такую отрицательную оценку. Кроме того,
сам Александр Иванович, пройдя военную службу, хорошо знал все плохие
стороны армии.

Главные герои повести — офицеры. Автор показывает их очень разными.
Причем поступки одних и тех же людей под влиянием различных обстоя-
тельств могут колебаться от сострадания, жалости до жестокости и необуз-
данной грубости. Сам Ромашов — прекрасный человек, любящий литерату-
ру, жалеющий солдат, способный на высокую любовь и самопожертвование,
позволяет себе порой напиваться до безобразия.

В целом Куприн рисует офицеров несимпатичными, ущербными людьми.
Вот капитал Слива. На вид вялый, опустившийся человек. Но он был сегодня
страшно суров с солдатами, позволял драться унтер-офицерам и сам бил
«жестоко, до крови, до того, что провинившийся падал с ног под его
ударами». Однако в другом был справедлив, внимателен к солдатским
нуждам, и в его роте люди выглядели сытыми и веселыми. И опять добавляет
автор, что Слива был «жесток и утеснителен» к младшим офицерам. Вообще
же, хотя телесные наказания были запрещены в армии, рукоприкладство и
мордобой оставались очень распространены. Почти все офицеры грешили
этим либо сквозь пальцы смотрели на унтер-офицеров. А те, кто, как Павел
Веткин, не одобряет этого сам, притерпелись. Поэтому попытки Ромашова
доказать, что «нельзя бить человека, который не только не может тебе
ответить, но даже не имеет права поднять руку к лицу, чтобы защититься от
удара», вызывают осуждение или улыбку.

Мы видим армейскую жизнь глазами Ромашова. Ему всего двадцать один
год, он недавно окончил училище. Совсем не то ожидал он найти, когда стал
офицером. Но уже на четвертью день пребывания в полку его стал унижать
без всякого повода Арчаковский, который был всего на один чин старше
Ромашова. Ромашов — человек с гораздо более тонким умом и чуткой
душой, которому трудно вытерпеть грубость казарменной жизни. Он любит
думать, додумываясь до таких вещей, что делают бессмысленной его службу.
Он представляет себе, например, что вдруг все люди скажут «нет» войне и
военной службе. «И вот уже нет больше войны, нет офицеров и солдат, все
разошлись по домам». Думая о том, что же он будет делать, уйдя после трех
обязательных лет со службы, Ромашов часто мечтает о литературной работе.
Жизнь его заполнена воинскими упражнениями, гулянками и любовью к
Шурочке, но он не забывает следить за литературой. И порой, читая
хорошую книгу, он мучительно думал, что и сам в состоянии написать такую
же. И в отношениях с женщиной, и в попытках защитить солдат, и в своих
размышлениях Ромашов предстает перед нами честным человеком. Он
начинает осуждать сословную мораль офицерства, которое глубоко прези-
рало штатских «шпаков, штафирок или рябчиков», как называли граждан-
ских офицеры. Еще в училищах юнкера с восторгом рассказывали о том, что
считалось молодечеством и даже «подвигом»: «изругать или побить ни с того
ни с сего штатского человека, потушить об его нос зажженную папироску,
надвинуть ему на уши цилиндр». Из своих мучительных размышлений
Ромашов делает вывод, что военная служба — совсем не такое уж почетное
занятие, что существуют только три гордых призвания человека: наука,
искусство и свободный физический труд. С ним можно спорить, конечно, но
нельзя не видеть, что у этого человека есть стремление жить по совести.
Можно сказать, что повесть «Поединок» — это рассказ о том, как
подпоручик Ромашов все больше разочаровывается в военной службе,
становится чужим в среде офицеров и в конце концов погибает на дуэли с
поручиком Николаевым. Ромашов не нашел выхода из тех противоречий, в
которые попал. Его любовь, жена Николаева Шурочка, предала его и
послала на смерть. Но и другие офицеры, как показывает нам автор, тоже
не удовлетворены службой. Как говорит Куприн, за исключением немногих
честолюбцев и карьеристов, все офицеры «несли службу как принудитель-
ную, опротивевшую барщину, томясь ею и не любя ее». Поэтому большин-
ство из них стремится найти какую-то отдушину. Так, подполковник
Рафальский, прозванный «полковником Бремом», старый холостяк с причу-
дами, пренебрегает службой, но зато завел у себя оригинальный зверинец и
все сбережения тратит на него.

Одни занимаются коллекционированием, вышиванием, выпиливанием и
т. п. Но не так невинны занятия остальных. Штабс-капитан Плавский
отказывает себе даже в еде, чтобы скопить деньги, которые дает в долг
товарищам под огромные проценты. Но, по словам Назанского, это только
средство уйти куда-нибудь, спрятаться от тяжелой и непонятной бессмысли-
цы военной службы. Капитал Стельковский, у которого в роте солдаты
выглядят сытее и веселее, чем у других, «умница, сильный, смелый человек»
Но суть его жизни составляет то, что «он совращает неопытных крестьян-
ских девчонок».

Очень многие пьют. И сам Назанский, умный, душевный человек, един-
ственный, кто по-настоящему понимает Ромашова и сочувствует ему,
пропадает в пьянстве.

Повесть Куприна произвела большое впечатление в русском обществе.
Для многих было открытием то, что описал писатель, то, с какой стороны
показал он армию. Одни приветствовали появление повести, другие считали,
что это клевета. Конечно, Александр Иванович Куприн — большой реалист,
ему можно верить и доверять. Но все же, думается, он сгустил краски. Если
бы все в русской армии, русском офицерстве было так плохо, откуда бы
взялись достижения в военной науке, подвига, высокое боевое искусство?
Мы знаем, что русские офицеры до революции, происходившие в большин-
стве своем из дворян, были гораздо образованнее и культурнее нынешних
наших офицеров и чувство чести у них было совсем иное. Да, в царской
армии было немало отрицательного, о чем справедливо писал Куприн. Но,
видимо, было и много положительного, что неплохо бы перенять нам сегодня.